XXXIX семинар. Жестокий закон литературы, или Как можно помыслить устройство литературного сообщества после 1975
10 октября 2023 г.
Докладчик: Константин Чадов, аспирант, Технический университет Дрездена
В докладе я бы хотел обсудить, каким образом можно помыслить ленинградское литературное сообщество, каким оно стало стало после 1974-5 года, т.е., после истории с составлением коллективного сборника “Лепта”, который был подан в Союз писателей и там отвергнут. Меня интересует не столько институциональная сторона вопроса, сколько то что можно приблизительно назвать “бытием-вместе”. Там где часто видят историю постепенного “разрастания” и укрепления сообщества (проводя линию от “Синтаксиса” до “Клуба-81”), я бы хотел установить логику разрыва: даже если 1960-е и первая половина 1970-х и подготовили “Лепту” институционально - как рационально просчитанный шаг во взаимодействии с официальными институциями - последствия этого шага перевели сообщество в совершенно новый режим взаимодействия друг с другом, не выводимый из предшествующей истории.
Что же произошло? С одной стороны, ленинградское литературное сообщество в открытую заявило о себе как о тех, кто может выступать наравне с официальными авторами (только одно оставалось не договоренным или сказанным между строк: неофициальные поэты были даже лучше официальных, это по ним будут оценивать литературу второй половины XX века. С другой, сообщество получило шанс взглянуть на самого себя - этому аспекту посвящена статья Виктора Кривулина “Двадцать лет новейшей русской поэзии”, прочтение которой я и предложу. Совокупность этих двух факторов привела, первое, к введению категории закона (следует всегда читать: “закона достаточно хорошего письма”) и, второе, к такой организации сообщества, которую я склонен характеризовать как топологическую.
Категория закона возникла в ответ на необходимость оставить после себя подобающее наследие. Это, в свою очередь, значило, что кто-то (часто - не в силах этого предугадать) оказывался вне закона. Более того, фигура влиятельного поэта/поэтессы, того, кем сообщество могло гордиться (например, тем же Кривулиным), становилась в то же время свидетельством чьего-то неуспеха.
Всё это приводило к ситуации, в которой ни один поэт, приписанный или приписавшийся к сообществу. не мог остаться сам по себе - каждое выступление становилось заодно высказыванием о сообществе, о его успехах и неудачах. Вину за неудачу, которая оставила на сообществе пятно, нельзя было приписать кому-то одному, всегда “выскакивал” остаток, распределявшийся на всех. Тут-то и может пригодиться топология. На примере стихов всё того же Кривулина я покажу (если успею…), как осмыслялась и вообще формулировалась ситуаця, при которой невозможно ни до конца “исторгнуть” инородный стыдный элемент (в виде недостаточно хорошо пишущего участника сообщества), ни принять его (“внутрь”, как в топологии, постоянно переходит в “наружу”).